Ещё в двадцатые годы прошлого века некий господин Б.Бруцкус, впоследствии высланный большевиками из Союза, написал труд «Социалистическое хозяйство. Теоретические мысли по поводу русского опыта». Это произведение, в котором доказывается, что социалистическая экономика обречена на гибель, сегодня преподносится как некое сбывшееся пророчество. Прочитал я эту работу. . Утверждая, что у марксизма нет теории социалистического хозяйства, но имеются лишь самые общие идеи, этот Б. Бруцкус пишет: «Марксистский социализм, прежде всего, не является социализмом мелких общин, это социализм в крупном масштабе — государственный, национальный. Он отрицает рынок и рыночные цены как регуляторы распределения производительных сил. Этот способ регулирования капиталистического хозяйства с точки зрения марксизма является несостоятельным; марксизм постоянно подчеркивает "анархию капиталистического производства", неизбежно приводящую к периодическим кризисам. С точки зрения марксизма, эта анархия и есть одна из важнейших отрицательных сторон капитализма, которую социализм призван преодолеть. В сравнении с капитализмом социализм является высшей формой хозяйственной организованности. Социализм ведет хозяйство по единому государственному плану, построенному на основах статистики. Подобно рыночным ценам, и другие категории капиталистического хозяйства теряют при социализме свое значение; в социалистическом обществе нет ни заработной платы, ни прибыли, ни ренты, ибо в нем все работают и получают полный продукт своего труда без вычета нетрудовых элементов дохода. Социалистическое общество признает издержки производства лишь в одной форме — в форме затраты труда; количество же этой затраты измеряется временем. Труд, и только труд, обладает ценностеобразующей силой даже в капиталистическом обществе — так утверждает Маркс в первом томе "Капитала"; тем более это положение справедливо для социалистического строя. Распределение хозяйственных благ должно быть согласовано в социалистическом обществе с эгалитарным принципом, ибо если свобода есть руководящий лозунг буржуазии, то равенство есть руководящий лозунг промышленного пролетариата. Во имя этого лозунга им совершается великий переворот. Таковы руководящие идеи марксистского социализма в деле построения нового народного хозяйства». К этому тексту яделаю несколько замечаний. Социалистическая революция в экономической плоскости означает ликвидацию частной собственности и организацию производства на основе коллективной и общенародной собственности на средства производства. Это первая и главная «руководящая идея» социалистического хозяйства, которую г.Бруцкус почему-то даже не упомянул. 2.Социалистическая революция в политической плоскости означает ликвидацию буржуазной диктатуры и организацию пролетарского государства – диктатуры пролетариата, с помощью которой и решает важнейшую экономическую задачу - экспроприацию частной собственности.Поэтому, действительно, социалистическая экономика есть экономикав масштабе пролетарского государства. 3. Социализм – государственная экономикаи в смысле того, что государство управляет общественной собственностью на средства производства и распределяет национальный продукт, и в смысле того, что государство является регулятором параметров производства в целях планомерного и пропорционального развития общества и удовлетворения потребностей населения. Эту «руководящую идею» социалистического хозяйства г.Бруцкус тоже пока не упоминает. 4. Социалистическая экономика во многом остаётся экономикой товарно-денежной, потому что при социализме существуют различные формы общественной собственности – государственная, то есть, общенародная, и коллективная, а это предполагает товарно-денежный обмен между государством и трудовыми коллективами-собственниками. Поэтому социализм вовсе не отрицает рынок; он отрицает его регулирующее значение и рыночную спекуляцию, вводя государственную монополию в области ценообразования и торговли. На место капиталистического «распределения», то есть, продажи принадлежащей капиталистам прибавочной стоимости, которая целиком превращается в их прибыль после этого рыночного распределения и которую капиталисты вольны использовать на свои нужды или на развитие своего бизнесав в соответствии с запросами рынка, социализм ставит распределение принадлежащей обществу (национальной) прибавочной стоимости: - по труду (за деньги по фиксированным ценам в пределах заработной платы, соответствующей количеству и качеству труда, вложенного трудящимся в общественное производство), – в той части, которая предназначается на потребление; - по потребностям (бесплатно) - в той части, которая предназначается на общественное потребление (жильё, здравоохранение, образование и прочее); - по необходимости (материально-техническое снабжение предприятий) – в той части, которая предназначена на дальнейшее планомерное и пропорциональное развитие народного хозяйства. На место буржуазной "экономической свободы" в интересах капиталистов, с которой так носятся бэсы, социализм ставит экономическую необходимость в интересах общества. 5. Социализмведёт хозяйство по единому государственному плану, основанному не столько на статистике, сколько на учёте и контроле производства в целяхраспределенияего продукции среди населения (по труду и по потребностям)и между предприятиями(по необходимости). 6. Социализм, как переходная экономика, предполагает заработную плату – для эквивалентного распределения по труду; предполагает «прибыль» в виде возрастающего в результате производства прибавочной стоимости экономического потенциала страны. Что касается ренты, то в условиях социализма она теряет своё значение (части капиталистической прибыли), а если имеет место, то в виде дополнительного дохода отдельных граждан (например, собственника жилья, сдающего это жильё в аренду;огородника с огородом на более плодородной земле и т.п.). 7. Неверно, что трудящиеся «получают полный продукт своего труда без вычета нетрудовых элементов дохода». Полный продукт труда – это стоимость, включающая затраты и прошлого, и живого труда. Ясно, что трудящиеся при социализме получают лишь часть стоимости, произведенной их живым трудом, а именно, ту часть, которая по государственному плану предназначена для потребления по труду (за деньги) и для потребления по потребностям (бесплатно). Остальная часть стоимости, произведенной живым трудом, в соответствии с государственным планом покрывает амортизацию производственных мощностей и используется для их наращивания. Другое дело, что полный продукт труда в социалистическом обществе целиком принадлежит трудящимся. Что касается нетрудовых доходов, то они отсутствуют; их присутствие – в большинстве случаев – криминал. 8. И в капиталистическом обществе издержки производства - это затраты труда, вернее, - рабочего времени. (Издержки производства есть стоимость оборотной части постоянного капитала и стоимость рабочей силы; первая измеряется затратами прошлого труда, а вторая – затратами труда на производство необходимых для воспроизводства рабочей силы товаров). К чему у г.Бруцкуса этот пассаж («социалистическое общество признает издержки производства лишь в одной форме — в форме затраты труда») среди «руководящих идей» - непонятно. 9. И свобода, и равенство (г.Бруцкус мог бы добавить братство) – буржуазные «руководящие идеи». О равенстве и братстве буржуазия как бы забыла, хотя и заботится о равной прибыли на равный капитал и «братстве» капиталистов в классовой борьбе против пролетариата. А свобода понимается как узаконенная возможность эксплуатации трудящихся и применения частного капитала. Экономическая свобода в этом смысле при социализме отсутствует из-за отсутствия этого самого частного капитала. Что касается равенства при распределении материальных благ, то социализм далёк от вульгарного «всем поровну». Великая революция совершалась не во имя такого равенства. Так на самом деле обстоит дело с «руководящими идеями» социалистического хозяйства. Далее г.Бруцкус справедливо отмечает, что всякая хозяйственная деятельность должна быть подчинена принципу соответствия между затратами и результатами, а также подчёркивает важность «ценностного» учёта и контроля. Воспевая капитализм, он пишет: «Если цены произведенных продуктов производства не покрывают затрат, то предприниматель лишается возможности распоряжаться орудиями производства; он получает свою отставку безжалостно и безоговорочно, ибо и она дается в стихийном процессе. Он не исполнил тех заданий, которые ему как предпринимателю предъявляет общество, он не сумел так скомбинировать элементы производства, чтобы они оплатились в рыночной цене произведенного с их помощью продукта. Зато никого капиталистическое общество не осыпает своими щедротами так обильно—ни гения науки, ни гения искусства,—как умелого и искусного предпринимателя, который, удачно комбинируя элементы производства продукта, удовлетворяет хотя бы самым обыденным потребностям общества. Благодаря этому предприниматель капиталистического общества находится постоянно в напряженном состоянии, и это напряжение он стремится передать всем участникам производства. Одних он заинтересовывает непосредственно в результатах производства, других он поощряет повышенным вознаграждением, третьих он дисциплинирует страхом увольнения. Так осуществляется хозяйственный принцип в расчлененном на классы и имущественные группы капиталистическом обществе». Чего, разумеется, и в помине нет при социализме, где «лица, возглавляющие социалистические предприятия, материально не выигрывают от их успешной работы и не проигрывают от их неуспешной работы. Не они платят за использованные в производстве труд, капитал, естественные силы, и они ничего не получают за отданные обществу продукты производства. Риск каждого данного производства всеми участниками его перекладывается на все общество в целом». Господин Бруцкус полагает, что «ценностный» учёт «лежит уже не в плоскости социалистического хозяйства, как таковое понимается в марксизме», поэтому «в социалистическом обществе труд должен быть сознательно положен как мерило ценности». Ну, во-первых, здесь налицо спекуляция: никакие потребности общества предприниматель не стремится удовлетворять, он озабочен лишь прибылью. Во-вторых, успешное или неуспешное предпринимательство капиталистов зависит от той самой стихии рынка, о которой упоминает автор и которую марксисты называют анархией капиталистического производства. Умелые и искусные предприниматели могут разоряться и поглощаться более крупными капиталистами точно так же, как и бестолковые, - лишь подольше держатся на плаву, благодаря своей изворотливости. В-третьих, что касается социалистических предприятий, то плановая система хозяйства в государственном масштабе предполагает их успешную работу в смысле превышения вновь созданной стоимости над издержками производства, и методов добиться этого более, чем достаточно. В социалистическом хозяйстве возможны, кстати, предприятия, работающие с убытком именно не ради этого превышения, а ради удовлетворения некой потребности общества в социально значимых товарах, - например, в лекарствах. (При капитализме такая проблема решается более высокими ценами на такие товары по сравнению с их стоимостью, что выравнивает норму прибыли на авансированный капитал). Наконец, в-четвертых, тот факт, что любая стоимость есть общественно-необходимое рабочее время, вовсе не отменяет учёт материальных затрат в денежном выражении на социалистическом предприятии, ибо социалистическая экономика остаётся товарно-денежной. Но г.Бруцкус, странно понимая марксизм, воспевая «ценностный» учёт, «не пропускает» его в социалистическую экономику, как «не марксистский», и посвящает целую главу в своём произведении «проблеме трудового учёта», доказывая его нелепость. Сами по себе интересные, между прочим, рассуждения. О том, как г. Бруцкус понимает Маркса, говорит следующий его текст: «…тот факт, что производство представляет собою всегда взаимодействие трех факторов: труда, капитала и природы,— имеет свое значение и при социалистическом строе игнорировать себя не позволяет. Правда, создатель научного социализма в первом томе "Капитала" пытался этот факт игнорировать и исходил из положения, что труд есть единственная основа меновой ценности. Но в третьем томе "Капитала" он дал другую теорию меновой ценности, учитывающую участие в производстве двух других факторов, едва ли совместимую с теорией ценности первого тома. Хотя и вторую теорию с точки зрения современной политической экономия следует признать устаревшей, но все же она стоит не в столь резком противоречии с действительностью, как теория, развитая в первом томе "Капитала"». Опять-таки, во-первых, понятие «капитал» применительно к социалистической экономике искажает действительность. Капитал есть находящиеся в частной собственности капиталиста средства производства - стоимость, связанная с использованием наемного труда, то есть, соединённая с общественной рабочей силой как особым товаром, производящим прибавочную стоимость, которая целиком принадлежит капиталисту. В условиях социализма средства производства и вновь создаваемая стоимость (в том числе прибавочная) принадлежат обществу, то есть, самим рабочим. Рабочая сила теряет свойства товара: рабочий «нанимает» самого себя, он не продаёт свою рабочую силу. Во-вторых, в первом томе «Капитала» Маркс оставляет в стороне многие реальные факторы капиталистического производства, чтобы показать истинную природу стоимости и механизм капиталистической эксплуатации наёмных рабочих (производство прибавочной стоимости), а в дальнейшем раскрывает подноготную прибыли, процента, ренты как превращённых форм прибавочной стоимости, разоблачая их буржуазную мистификацию. Никакой «другой» теории меновой стоимости в третьем томе «Капитала» нет. В-третьих, трудовую теорию стоимости много раз признавали и признают устаревшей и несостоятельной «с точки зрения современной политической экономии», но всякий раз это была и есть хотя и «новейшая» но несостоятельная политическая экономия, которая отстаивает именно буржуазную мистификацию прибыли. Между прочим, «невинно» называя стоимость «ценностью», г. Бруцкус тоже норовит мистифицировать рыночную цену. Маркс создал теорию трудовой стоимости, а не теорию «меновой ценности». Наконец, в-четвёртых, в социалистической экономике вовсе не игнорируется тот факт, что производство представляет собою взаимодействие нескольких факторов, - труда, средств производства, природы, организаторской деятельности государства, государственного учёта и контроля, подготовки кадров и т.п. Но это вовсе не означает, что стоимость есть не только общественно-необходимое рабочее время, но и создаётся, например, природой. Таким образом, рассуждая о «проблеме трудового учёта» г. Бруцкус создает надуманную «проблему» и извращает марксизм. В духе буржуазных идеалистических мистификацийдалее излагается тема «Трудовая стоимость и рыночная цена». Достаточно привести одну фразу о капитализме: «цена продукта, которая родится на рынке как-то независимо от того, что делается в мастерской».Не издержки производства плюс средняя прибыль составляют рыночную цену, а «как-то независимо» рыночная цена возникает и диктует издержки! О прибыли капиталиста вообще молчание. Или такой перл: «В основе явлений ценности лежат субъективные оценки, они суммируются и объективируются в рыночной цене, которая и выявляет напряженность социальной потребности в товаре». Создаётся, кстати, впечатление, что г.Бруцкусзапутался между «ценностью» и стоимостью: «То, что он именует ценностью, в современной политической экономии именуется стоимостью, а то, что он именует полезностью, именуется ценностью», - пишет он об одном экономисте. Ведь ранее г.Бруцкус, говоря о теории трудовой «ценности» Маркса, явно имел в виду стоимость. А теперь, выходит, это «полезность»? Налицо, таким образом, спекулятивное смешивание стоимости и потребительной стоимости. В основе стоимости лежит не «субъективная оценка», а общественно-необходимое абстрактное рабочее время. В основе потребительной стоимости – конкретное рабочее время, а не «субъективная оценка». Впрочем, все эти выверты у г. Бруцкуса к тому, чтобы доказать: только рынок выявляет (в цене) потребность в товаре и, следовательно, требуемые масштабы производства. Это верно для той капиталистической стихии, которая так мила г.Бруцкусу. А при социализме государственный план на то и план, чтобы вносить необходимые коррективы в производство, не повышая цен на социально значимые товары при увеличении спроса на них. Доказывая несостоятельность социалистического планирования производства, г. Бруцкус исходит из того, что «Несмотря на отсутствие субъекта народного хозяйства, и плана его, потребности капиталистического общества удовлетворяются с величайшей регулярностью; мало того, рынок спешит удовлетворить даже самым изысканным потребностям, самым капризным пожеланиям потребителей», а также из того, что «Всоциалистическом обществе нет рынка. Все распределительные функции централизованы в специальных органах, действующих согласно Госплану. Все предприятия социалистического государства работают для "общего котла" и снабжаются из "общего котла"». Он указывает на невозможность учёта всего и вся, всех потребностей и т.д., на громоздкую систему учёта, которая требуется и многие другие непреодолимые изъяны социалистического планирования экономики. Но г-н Бруцкус вновь спекулирует: капиталистический рынок «спешит удовлетворить» потребности, но не общества, а тех потребителей, которые могут купить, - в том числе и по повышенным ценам. Неизбежно наступает время, когда товары остаются не проданными не потому, что они не нужны потребителю, а по причине низкой покупательной способности потребителя. Пока цена превышает издержки производства, она может даже снижаться, - всё равно капиталист получает прибыль. Но затем неминуемо наступает перепроизводство. Хотя потребность в товаре в обществе имеется. Таким образом, рынок «с величайшей регулярностью» не удовлетворяет потребности общества. Действительно, в социалистическом обществе снабжение предприятий осуществляется централизовано по государственному плану. И это совсем не плохо. Действительно, решение такой сложной задачи, как государственное планирование экономики, всеобщий учёт, контроль и управление производствомтребует многотысячной армии работников. Это армия организаторов производства. Но в капиталистическом мире армия «организаторов» ещё больше: все капиталисты, их менеджеры, бухгалтера, раздутые государственные службы по сбору налогов, по надзору, согласованию, лицензированию, огромная толпа господ в представительной и судебной «ветвях власти», многочисленные «правоохранительные органы». Так в буржуазной России численность этих «организаторов» превышает их численность в СССР во много раз. Кроме того, социалистическое государство не ставит перед собой задачу удовлетворить все потребности потребителей. Это невозможно по причине недостаточного развития производительных сил. Государственный план исходит из имеющихся основных и оборотных средств, природных и трудовых ресурсов, научного и кадрового потенциала, имея при этом в виду, что общественные потребности безграничны и что удовлетворять их следует, наращивая в первую очередь производство средств производства. Это вовсе не означает, что изучение общественных потребностей не требуется, что не нужно их прогнозировать. Напротив. Оценить нарастание потребности в общественном транспорте, в строительстве жилых домов, школ и т.д. не так трудно, как полагает г. Бруцкус. Другое дело, что удовлетворить эти потребности полностью, скажем, в следующем году не получится, поэтому в план включат только то, что возможно удовлетворить в пределах имеющихся средств. И, как бы не изощрялся г.Бруцкус в воспевании рынка, этот рынок не удовлетворит общественные потребности лучше. Возможно, даже хуже, потому что, например, строительство школы не сулит такой прибыли, как строительство супермаркета. Из этих соображений я заключаю, что вывод г. Бруцкуса: «социалистическое государство не в силах измерить, не в силах взвесить потребностей своих граждан, а в связи с этим оно не может дать надлежащих директив производству» - несостоятелен. «Но все же не в этом, - продолжает г.Бруцкус, - заключается самая слабая сторона социалистического хозяйства — она заключается в его стремлении централизовать в руках своей бюрократии все распределительные функции». На самом деле слабая сторона не в централизации распределения (снабжения предприятий), а в существовании бюрократии, которая при ослаблении диктатуры пролетариата норовит приватизировать социалистическую собственность, превратиться в класс эксплуататоров и реставрировать капитализм. Рассматривая дальнейшие рассуждения г.Бруцкуса – «Проблема распределения и социализм», «Хозяйственная свобода и социализм»и прочие, - следует отметить, что речь идёт о рассуждениях дремучего буржуазного метафизика, отвергающего идею естественно-исторического общественного развития, - идеалиста в философии, мистификатора в политэкономии и спекулянта в социологии.Диалектика общественного развития вызывает у него «недоумение». Для него нет разницы между личной и частной собственностью, между буржуазной диктатурой и пролетарской, между социализмом и коммунизмом; он не в состоянии представить себе «царство свободы» без свободы эксплуатации трудящихся капиталистами. Но при этом он в состоянии более-менее внятно изложить марксистские взгляды по этому поводу, хотя и без глубокого понимания. Например, он немного путано признаёт, что«производительность земли и капитала есть результат политического и культурного развития общества, а не заслуга землевладельцев и капиталистов. Ведь совсем недалеко от нас то время, когда земля без прикрепленного к ней населения не имела никакой цены, а капитал не только не давал дохода, а требовал расхода для своего сохранения. Вот почему в известной мере общество как целое может смотреть на землю и на капитал как на свое достояние и может претендовать на известное участие в отбрасываемых этими факторами доходах. Эта правовая идея выношена XIX столетием, на ней строится современная социальная политика, которая не может основываться только на целесообразности, а должна иметь под собой и известное правосознание». Но, продолжает г.Бруцкус, - «Наша критика, конечно, не направлена против этой идеи, выстраданной XIX веком, … мы боремся только против системы, которая стремится с корнем уничтожить основную движущую силу европейской цивилизации — принцип хозяйственной свободы». Всё та же милая манера всех критиков марксизма: капитализм, конечно, плохой, но его надо защищать и сохранять, потому что он хороший. Какие перлы: «производительность земли и капитала», земля и капитал как достояние общества, «известное участие», «известное правосознание»! «Основная движущая сила европейской цивилизации» может обеспечить «известное участие», но за деньги. Вот и всё.Скажу ещё раз: на место буржуазной "экономической свободы" в интересах капиталистов, с которой так носятся бэсы, социализм ставит экономическую необходимость в интересах общества. Бруцкус: «Капиталистическое общество декларировало права человека и гражданина, и эта декларация прочно связана с его экономическими устоями: с свободной конкуренцией, с свободным потреблением, свободой труда и, больше всего, с принципом частной собственности. Пока указанные экономические устои будут стоять прочно, до тех пор будет сохранять свое значение и декларация прав человека и гражданина. За отсутствием экономических предпосылок индивидуальной свободы в социалистическом обществе в нем не может быть речи о политической свободе…» Но весь этот пафос, увы, -меркнет, если заменить в этой тираде общие и безликие слова «человека и гражданина»на классово чёткое и конкретное: «капиталиста». Если ещё это чёткое и конкретное слово вставить во втором предложении после «индивидуальной свободы» и вместо моего троеточия, то фраза Бруцкуса станет просто замечательной правдой.Иначе это просто спекуляция. Экономические предпосылки индивидуальной свободы трудящихся иные: не «свободная конкуренция», а планомерное и пропорциональное развитие экономики; не «свободное потребление», а потребление по труду и по потребностям (в определенной части, как уже было сказано выше); не «свобода» труда на благо капиталистов, а необходимость труда на благо общества; не «принцип частной собственности», а общественная собственность на средства производства. О политической свободе можно сказать одно: её нет. Политика ставит свободу в рамки необходимости. Читая г. Бруцкуса, который доказывает отсутствие у марксистов теории социализма, я напротив, убеждаюсь, что такая теория есть. Кстати, она существенно продвинута И.В. Сталиным в его работе «Экономические проблемы социализма в СССР». Достаточно перечислить вопросы, которые он рассматривает, - о характере экономических законов при социализме; о товарном производстве при социализме; о законе стоимости при социализме; об уничтожении противоположности между городом и деревней, между умственным и физическим трудом и другие. Правда, эта работа Сталина появилась значительно позже.